Дни в Варии обычно протекали медленно и размеренно, если на помощь не приходили какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, коих сейчас – увы – не наблюдалось. Маммон любил контракты, их быстрое и качественное выполнение, любил работать под прикрытием этого отряда, который больше напоминал семью. Хотя, стойте, какую семью? У итальянской мафии, давних предков тех самых спартанцев, которые по слухам избавлялись даже от “мешающих” женщин, отдавая предпочтения коням, семей не водилось. Узнав, что в Варии не было конюшен предприимчивому аркобалено как-то внезапно стало легче на душе.
В гостиной было тихо, равно как и в других частях особняка. Недостаточно тихо, чтобы заподозрить что-то неладное и в то же время эта стабильная тишина казалась вполне достойной того, чтобы позволить себе отойти в собственную комнату. Маммон закончил свою работу раньше срока: вновь просмотрел счета, быстро проглядел кипу писем, рассортировывая их по стопкам - рутина его утомляла, но позволяла чувствовать уверенным. "Все эти мафиози, - думал он, - вспыльчивы, как один. И несмотря на внешний вид и блеск в глазах, импульсивны, как дети. Дети.. inferno," - проклятие вновь окольной дорожкой забрело в мозг Тумана, не давая ему сосредоточиться, руша карточный домик логики где-то в недрах подсознания. Маммон сжал кулаки, сегодня, кажется, выросшие чуть сильнее. На прошлой неделе Луссурия предлагал ему измерить рост, вес и обхват талии, чтобы каждое - даже малейшее - изменение можно было отслеживать, на что иллюзионист ответил свойственным ему недоброжелательным, практически физически ощутимым взглядом, из-под капюшона. После того, как проклятие начало сходить на нет, в характере Тумана произошли значительные изменения. Он стал еще менее разговорчивым, частенько отказывался от еды, игнорируя даже весомые выпады, вроде: "- да брось, тебе же расти надо", однако свое дело, как и прежде, выполнял с удвоенной скрупулезностью. На свой же бизнес как информатора, Вайпер также наплевал, ссылаясь на то, что имя его, исчезнув однажды, больше в преступный мир не вернется - мафия не в счет.
Дверь скрипела так же противно, как и всегда. Говорят, что в особняке однажды уже пытались сделать ремонт, но то ли босс не позволил, то ли правительство не разрешило изменять столь важный памятник архитектуры - кто знает. Всем наплевать, до тех пор пока какие-то террористы не снесут крышу или Баббе Натале не застрянет в дымоходе, поместье простоит, как стояло десятилетиями, веками. Усмехнувшись, Маммон провел рукой по потолку - теперь он мог это сделать. На черный плащ посыпалась штукатурка - ничего, его не жалко. И вновь, вновь горло сдавила жадность, отзываясь в голове, мучая воображение. Почему, почему, он отказался возобновить информаторское дело? Деньги - не года, их можно заработать вновь при большом желании. Тем более, что работы, отвлекающей, заставляющей мозг действовать вновь и вновь, сейчас не хватало.
Документы лежали на столе. Этих аркобалено ни разу в жизни не видел в глаза, но предполагал, откуда они могли взяться. Все до единого - из архивов Варии, до последнего листочка, чертежа, схемки; до последнего крохотного планчика политических действий, до последней стратегии сражения. И вновь их захотелось потрогать, как штукатурку, как складки плаща, чтобы не осталось сомнения, что жизнь этих бумажек в его, Маммона, руках. "А ведь одна может стоить миллионы, если не больше, - пронеслось в голове, иллюзионист аккуратно подцепил одну из них и приоткрыл конверт с темно-бордовой печатью - от японского посольства, не иначе, "- потянет, чтобы жить, не отказывая, до старости," - вновь ухмылка. Да и правда - до какой старости? Мафиози до старости не живут, аркобалено же умирают в юности. - Хм, - задумчиво протянул иллюзионист, разглядывая груды сокровищ на письменном столе, - теперь мне все это не надо. И тихо, про себя, отметил: "а жаль".
На раскрытом ноутбуке,  деревянную столешницу, замигал экран - "яре-яре, неужели так трудно не беспокоить занятого человека", хотя нельзя не отметить, что в глубине душе Маммон был рад, рад, что его не забыли. "Ciao, старый-добрый друг," - аркобалено фыркнул и пробежал глазами текст сообщения, где говорилось о деньгах и о документах, входивших в варийскую собственность. Отвечать, естественно, было выше его, иллюзиониста, достоинства. - Лучше уж разрешить Луссурии измерить мне талию, ей-богу, - пробормотал он, в очередной раз понимая, что информаторы навсегда останутся информаторами, да и подставить их хотят так же сильно. "Яре-яре, это было бы невесело, если бы произошло в мое отсутствие".
Дверь открылась. Без стука, без лишних вопросов - в Варии, как и в шекспировских трагедиях, не было места подобным изыскам. Увидев знакомую фигуру, Вайпер поправил капюшон, опустив его еще ниже. - Я как раз собирался выходить, - тихо сказал он, - что-то срочное? И, как всегда, в лучших традициях американких детективов, закрыть конверт и выключить ноутбук оказалось непростой задачей - особенно в присутствии еще одного человека. "Будем надеяться, что это останется только между мной и тобой, да, Фантазма?" - аркобалено погладил лягушку на голове, невозмутимо ожидая, пока ему позволят пройти к дверному проему.

Капитан редко заходил к нему в комнату, и на то был целый ряд причин. Причина первая - громкий ежедневный победный крик, раздававшийся в пять утра, который был слышен с другого конца особняка (именно поэтому аркобалено не тратился на будильник). Вайпер просыпался сразу же, если не раньше и, если требовалось его присутствие, немедленно выдвигался. Причина вторая - учитывая своеобразный вкус иллюзиониста, тогда, когда он был в своем обыкновенном состоянии, его дверь напоминала темно-фиолетовый портал куда-то в никуда, который изредка украшала пара-тройка грозовых молний - к сожалению, сегодня Маммон просто не успел по-должному поступить с дверным проемом. Причина третья - что ж, а разве первых двух не было достаточно, чтобы выбросить из головы надоедливого коротышку и заняться своими делами? Очевидно, нет, именно поэтому, не утруждая себя приветствиями, на пороге замер Суперби Скуало во всей красе, после чего, не мешкая, забрал документы со стола, предварительно заглянув в ноутбук.
Такого эпического провала Вария не видела еще со времен.. нет, такого она не знала никогда! Иллюзиониста можно было поздравить как дебютанта, пожав ему руку и пожелав продолжать в том же духе. Лишь открыв рот, чтобы привести оправдания, аркобалено довелось наблюдать лишь спину мечника, медленно уходящего по направлению к кабинету Занзаса. А когда дело доходило до босса, то внезапно становилось необъяснимо страшно и грустно - "интересно, они хотя бы удосужатся написать мне нормальную эпитафию?". Маммон шел нехотя, медленно, стараясь максимально отсрочить свой приговор. Да, в этом был виноват он - следовало быть осторожней, запирать дверь, чаще фильтровать почту, закрывать окно, в конце концов! Да, можно было попробовать убедить Скуало, можно было даже постараться убедить Занзаса, только они - что один, что второй - не будут его слушать чуть более, чем полностью. Интересно, как убивают предателей? Так же, как и врагов, или планируется что-то более грандиозное? Будучи офицером Варии, Вайпер этого не знал, да и не хотел знать. Более того, он был уверен в свои силах, в том, что в случае провала сможет вовремя сбежать, а после снять небольшую комнату в маленькой Вероне, подкупив владельца гостиницы, и размеренно, но максимально осторожно, путешествовать по Италии, позже, изготовив поддельные документы, купить билет на самолет и мечтать, что где-нибудь в Пакистане гнев босса будет не так велик.
Человек с двумя "иксами" в имени находился в своем кабинете. Не решаясь проходить дальше, равно как и садиться на свободное кресло, стоявшее рядом со столом Занзаса, Маммон остался стоять около входа, слегка облокотившись на стену. Мозг старался угомонить чувства, перемешавшиеся, лихорадочно рассыпающиеся, проникающие в каждую клеточку, каждую извилинку, разрушающие идеальную систему. Обратиться к боссу сейчас, когда он не дал слова было странно и, если честно, чревато. Кто знает, может он так же странно поднимет свой странный пистолет и странно спустит странный курок? Но дожидаться своей очереди, равно как и быть выброшенным на улицу без должной на то причины, Вайпер не собирался. Следуя принципу: "безумству храбрых поем мы песню", тихо, но с весомой толикой уверенности в гнусавом голосе, Туман негромко позвал: - босс, позвольте объясниться, - и, несмотря на вопросительную, учтивую интонацию, не дожидаясь разрешения продолжил: - меня подставили, босс. Я завязал с информаторской деятельностью, теперь мне попросту невыгодно иметь эти документы у себя в комнате, так как лично мне, кроме проблем, они ничего не принесут, ведь так?
Надеясь, на компетентность босса - хотя едва ли Занзас знал это слово - Маммон избрал самый, на его взгляд, верный путь. В вопросе мелькали нотки уважения к вышестоящему по чину, объяснения, но без признания вины, а также указание на возможное третье заинтересованное лицо. Более того, при удачном раскладе еще можно было надеяться, что его не лишат премиальных, таких желанных, но с каждой секундой ленивого, нависающего, практически физически ощутимого молчания сия надежда становилась все более и более эфемерной.

Отредактировано Mammon (26-05-2013 00:25:34)

- У меня-я? - о, Мария, опять этот взгляд абсолютно не склонного к рассуждениям человека. В двух предложениях иллюзионист успел высказать свои опасения, сожаления и предположения. В двух чертовых предложениях. Они бы успокоили разъяренного льва, они бы заставили аллигатора расплакаться - но нет, это же босс Варии, зачем, спрашивается, ему слушать и слышать? Для этого есть нервный Скуало, для этого есть тупой как баран Леви. Долг Занзаса был делать вид человека-который-внимает, долг остальных был медленно офигевать от такого непонимания, кивать головой и разжевывать информацию.
- Я полагаю, - осторожно, балансируя на леске начал аркобалено, - что мне их подложили. В преступном мире - я имею в виду не мафию, а тех самых бандитов, любящих ввязываться в политику - любят проворачивать такие дела. Я только что встал на ноги, босс, благодаря Варии, благодаря Вам, - голос ровный, ни намека на заискивание или грубую лесть, - а людей, вновь готовых сбить меня с ног меньше не стало, - пауза, медленный выдох.
Рука спокойно, абсолютно естественно потянулась к лягушке. Погладить один раз - свернется в кольцо, поднимет в воздух, погладить дважды - исчезнешь вместе с ней, а потом ищите, босс, ищите, капитан. Хоть Леви с Луссом посылайте, хоть Бельфегора - не найдете. По крайней мере, первые три недели точно. С прошлого раза Маммон уяснил, что спрятаться от Варии было труднее, чем он думал. Другое дело, что да, они упрямы, и если уж взялись за что-то, то не успокоятся, пока не выполнят обещанное. Можно, конечно же, путем шантажа искать протекции у чиновников или даже - о, нет, Маммон уже трижды передумал - у Вонголы. Те обязательно выдадут, предварительно прочитав лекцию о том, что Занзас на деле дружелюбен, заслуживает понимания, сочувствия и сострадания и уж конечно примет блудного Тумана обратно с распростертыми объятиями. "Ну уж нет, - думал аркобалено, - я не настолько глуп, чтобы ставить подобные эксперименты. Тем более, пока есть возможность решить все мирным путем - надо ее использовать".
- Мне крайне невыгодно, - гнусавя, Маммон скрупулезно отбирал слова, взвешивая каждый вариант в голове, - лишаться вашего доверия, босс. Я могу вернуться к себе в комнату.., - но, уловив гневный взгляд, аккуратно поправился, - в сопровождении капитана, разумеется, взять бумаги и принести их вам. Моя вина - мое незамаскированное прошлое, но я знаю, как это исправить, босс. Мне кажется, я могу догадываться, кто именно стоит за всем этим, но если верить тому, как сейчас любят делать дела, то это очередное подставное лицо. Его можно найти, можно даже пытать, - о, Вайпер уже видел как загорятся глаза грузного А-Тана и беспринципного Потрошителя, - но он вряд ли знает что-то существенное.
"Без меня он как без рук, без меня он как без рук", - эта мантра крутилась в голове Маммона, было утешительно повторять ее раз за разом, занимаясь самообманом, создавая иллюзию уверенности, самоуверенности. Но с каждым разом в это верилось все меньше. Людей, готовых разбираться с бумагами - миллионы, людей, разбирающихся в политике и стратегии - меньше, но все равно немало, людей, готовых работать в Варии - что ж, под пистолетом пойдешь работать куда угодно. Свою немощность Туман осознал давно, важно - чтобы о ней не прознали члены отряда. Поэтому нужно держать голову под капюшоном, поэтому нужно говорить мало, но делать много, поэтому нужно сохранять за собой последнее слово, изредка - решающее.
- Я смею предложить вам свою помощь в этом деле, босс.
Вряд ли на месте Маммона, купившегося на лже-приманку, окажется кто-нибудь еще из варийцев. Шпиону нужен был он и только он. Если бы преступник нуждался в документах - он взял бы их еще день назад, со стола Скуало. Просто кто-то очень сильно хотел видеть иллюзиониста вне Варии, вне чуть ли не единственного места, где аркобалено защищен. "Снова Верде? - шальная мыслишка, - нет, с этим все покончено". Но кто же тогда, черт возьми? "А, какая разница, мне бы для начала с боссом разобраться," - подумал Маммон, мысленно отставляя эту проблему на задний план.