Юни уже несколько ночей мучили кошмары: неясные, тревожные образы бередили душу, не давая спокойствия. Юни чувствовала, что скоро случится что-то плохое, что может затронуть многих, и это сильно беспокоило. Самое грустное, что ее сила предвидения после снятия проклятья уменьшилась, и не было ясности. Единственно, что точно было понятно – беда случится в Намимори. С Савадой-саном.

Опять.

К сожалению, Савады-сана не было в Италии на этот момент, и она не могла к нему обратиться напрямую. А телефон слишком неудобен, да и передать словами то, что возможно высказать лишь взглядом, кажется невозможным. Ей бы хотелось поддержки дядюшки, но она не знала, где он и чем занимается. Реборн всегда был слишком скрытным и очень занятым. Вонгола с ее аппетитами занимает слишком много времени у всех, кто с ней тесно связан.

Она знала, с кем могла бы поговорить, и кто бы помог разобраться в этом хаосе эмоций на кончиках нервов. Тот, кто смог бы понять ее чисто интуитивно. И, к сожалению, этим кем-то был не Гамма. Хотя больше всего хотелось броситься в его объятья, закрыться щитом из его сильных рук и широкой спины, слушать стук его сердца и забыть, забыть обо всем.

Но она не могла. Она должна быть сильной – мама всегда так говорила. Это ее долг, как босса Джильо Неро и главы Аркобалено. Правда, проклятье радуги спало уже несколько лет как, но силы остались, пусть и ослабли. Для нее способности всегда означали ответственность, которой нельзя пренебречь.

Юни осточертело мучиться этими предчувствиями в одиночестве. Ей не хотелось сегодня ложиться спать – пробуждение было самым тяжелым. И она решилась поехать к Бьякурану, не предупредив привычно о своем прибытии. Вообще хотелось это сделать в тайне, но в ее семье, безмерно дружной, это сделать было невозможно, а сама она не могла взять машину и уехать. Пришлось просить Тозару, чтоб отвез ее к особняку Джессо, и уговаривать, чтобы не говорил Гамме до поры до времени. Ей не хотелось ссор и новых выпадов в сторону Бьякурана – и без того устала слишком.

Когда они подъехали к богатом особняку, был уже поздний вечер. Улица встретила привычной для летней Италии духотой, которая сразу постаралась забраться под одежду, обнимая своими липкими пальцами. После прохладного салона было вдвойне неприятнее, и Юни на несколько мгновений застыла, привыкая к спертому воздуху с легкими нотками апельсина.

Отдав Тозару четкие указания относительно того, где ему сегодня побывать стоит, а где весьма нежелательно, Юни отпустила его и направилась к воротам. Она не собиралась делать такого особо сюрприза из своего прихода, да у нее и не получилось бы: казалось маловероятным пробраться незамеченным в штаб Джессо – Бьякуран завоевал множество миров не без помощи хитрости, и знал, где в укреплениях врага бывает слабое место. И, конечно же, не допускал их у себя. Пробраться незаметно мог разве что Рокудо Мукуро.

Пришлось терпеливо дожидаться, пока о ней доложат и пропустят, точнее, сопроводят до нужной комнаты. Стандартная, в принципе, процедура. И пусть Юни тут уже не раз была, ее все равно каждый раз доводили до нужной комнаты, галантно открывали дверь и тут же захлопывали за спиной.

Как в клетке с львом - хотелось бы сказать, но этой было не совсем верно. Или?..

К слову, она быстро поняла, что ведут ее совсем не в кабинет, как она ожидала, а совсем в другую сторону, но это не особо удивило. Бьякуран никогда не стремился быть «стандартным» и легко мог принимать гостей где-то помимо кабинета, наверняка, даже в собственной спальне.

В коридорах было очень ярко, и темень за окном казалась еще более черной, как будто уже наступила ночь. Юни невольно поежилась, покорно следуя за своими молчаливыми провожающими. Вспомнилось, что уже несколько месяцев Юни не связывалась с Бьякураном, и даже не знает, как у него идут дела. Юни казалось неправильным и опасным оставлять Бьякурана одного – кто знает, вдруг он вновь захочет вернуться к своей «прошлой» жизни? Но и у Юни было много дел, и эти кошмары, тревоги, и как-то не до того.

Комната, в которую ее наконец-то привели, внезапно оказалась кухней. Как-то поздно Бьякуран решил поужинать, впрочем, какое ее дело? Самое главное, чтобы он ее выслушал, а подождать окончания его трапезы она вполне может.

Она сделала шаг вперед, не дожидаясь того, как захлопнется дверь, и негромко произнесла:

– Бьякуран…

Отредактировано Yuni (06-04-2013 16:36:22)