Такара открыла глаза ровно через две секунды. Ну, ей так показалось. Какого хрена? Что за чертов высоченный потолок?! Что за фиговы стены? Что за хрен напротив в ядовито-желтой рубашке?! Девчонка тут же порывисто села, встряхнув башкой, как контуженная псина, и память швырнула ей в физиономию события последних нескольких часов. А потом её вырубило – гребаная ж ты фигня, никогда такого не было! – но она уже снова на ногах! Так что это за желторубашечный хер там сидит?! Но раньше, чем Такара вломила б ему ногой промеж лопаток, чувак заговорил.
– Твою ж мать, Сасагава! Я блять, тебя чуть не грохнула сейчас! – злобно заявила рыжая, только-только очухавшись от обморока и узнав желторубашечного по фигуре и голосу. Фигли так пугать-то?! Буйная девка то и вломить может, как нефиг делать! Даже если чувак и без того дохлый. Сасагава морщился, скрипел зубами, шипел, но заливал себе раны солнечным пламенем – досталось же ему. Кровь из раны на руке пропитала весь рукав, правая рука вообще уродская. Хмурясь и что-то себе подрыкивая, девка провела пятерней по затылку, взлохматив волосы, передернула плечами, а потом легко встала, даже подпргынула, ощущая, что ей явно полегчало: ничего не болит, нигде не тянет, не тошнит, силы на месте, злости в крови достаточно, и хочется жрать и сворачивать набок шеи всем мудакам, которые окажется между ней и холодильником. Отличное настроение, блять! Чего ты там говорил про бублик? Такара расправила плечи и только сейчас с удивлением обнаружила на себе чужую длинную и мешковатую форму. Рукава были длинные, штанины тоже, а она во всем этом как долбанный готический Пьеро, соплей только не хватает.
– Чё за херня-я-я еще?! – взвыла девка, отстраняя от себя этот уродский черный китель. – Сасагава, блять!
Но Сасагава быстро, что б его не перебили, четко, по-военному объяснил план операции и Такара, дуя губы и страшно сопя, все-таки оставила эту уродскую форму на себе. – Ясно, твою мать. Выходим и нагибаем всех мудаков. – Точно так же серьезно ответила девчонка ему и взглядом и голосом, уж что-что, а выполнять задачи в тайном отделе службеза её научили. А план предельно четкий, тут и дебил разберется.
   Осталось только ботинки родные найти и напялить, пока Рёохей долечивался. Придурок, твою мать. Такара нашла ботинки и долбанула их со злости один о другой. Она то себя сейчас чувствовала зверски хорошо, а вот этот… Сказали же тебе, себя сначала вылечи! Скрипнув зубами, деваха напялила на себя ботинки, заправила в них длиннющие штаны и затянула шнурки, поправив  полоски шипов. Нет, благородные все, бля, повыростали, в кого не плюнь – д’Артаньяны сраные, так и вломила бы по затылку! Если б он и так не был ранен. Пришлось пройти мимо Сасагавы, не тронув его и без того контуженной башки, и выместить злобу на бублике. Такара с таким аппетитом сожрала этот несчастный бублик, как будто её неделю не кормили. Доберется до дома – съест Ямамото, начнет с ушей…
  Но... блять. До дома надо сначала добраться. Сасагава опустошил карманы убитых придурков, а Такара из собственных отброшенных в сторону штанов вытащила крутой ремень с цепями и нацепила на новые брюки. На правую ногу тут же упала незакрепленная вторым концом тоненькая и короткая цепочка. О. Рыжая еще пошарилась в карманах джинс и выгребла оттуда свою коробочку и своё же кольцо, отобранное у тех молокососов, что её лупасили, ублюдки. Прицепила коробочку к той самой коротенькой цепочке так, чтобы она болталась на бедре, и в неё было удобно впихивать кольца. Оп-па. Кольцо Урагана вспыхнуло ярким, ровным пламенем, девчонка, радостно оскалилась и воткнула его в ту самую коробочку. Залитая алым светом бита в пластине-змее материализовалась, и Такара закинула её на плечо, развернувшись на Сасагаву, высвечивая свою, даже подрумянившуюся после этого питательного, как банка пива, солнечного пламени, физиономию алыми всполыхами. Цепи тут же налились алым пламенем, и деваха готова была расхерачить этот ангар к чертовой матери, но Сасагава выдумал охрененный план, и Такара со скрипом, но задвинула подальше мысли о том, что в одиночку ей было бы выжить и выбраться гораздо проще. И не в такой заднице она выживала. Здоровая, рыжая, лохматая, в чужой форме и с битой – она как только что из подворотни вылезла. Только подворотня для одиночки осталась давно позади, а теперь Гокудера заставлял как молитву на ночь читать: «работа в команде, блять! Работа в команде!»
– Охеренный план, Сасагава, – пришлось убрать биту, но непривычно оставить кольцо на пальце, деваха  взяла у боксёра другой пистолет. Тц. Стреляет она откровенно хреново, конечно, но в толпе попадёт, как нефиг делать, а в том, что там целая хренова толпа, Такара не сомневалась. И их всех надо положить, а то до вертолёта они не доберутся. А если доберутся, свалят их как нехрен делать. Хотя не… можно не всех. Такара растянула губы в жутковатой улыбочке и даже облизнулась на адское Сасагавино выражение – ооо, да ты подрос и наконец-то стал охуенным? – Мы выломаем им позвоночник, – спокойно проговорила Такара, наклоняя башку, а потом сиганула на него, как дикая котяра, и схватила за китель. – Только, блять, никуда ты сам не пойдешь, ублюдок. Тебе мало дырок, герой хренов? Мы нагибаем этих уродов – вдвоем, бля! – а потом садимся в вертушку и валим отсюда – вдвоем, бля! Понял, придурок?! В гробу я видела всяких трахнутых на башку напарников,  но я направо – ты направо, я налево – ты налево, я в вертушку – ты за мной, блять! Никаких сраных «я ухожу». – Никто никуда не пойдет, прорываться они будут вместе. Как бы не был крут Сасагава, Такара в нападении играла все же лучше. Если ей можно было один раз махнуть битой, чтобы укокошить десяток мудаков, то Рёохею нужно было каждому из них дать по морде. Так что хрен она его из-за спины выпустит – подохнет еще, фиг знает, хватило ему пламени на себя, или он так, только лоск навёл. Заключительно сверкнув глазищами на парня вверх, Такара легко хлопнула его по груди ладонью, в одностороннем порядке закрепив план. Согласие Сасагавы не требовалось.
  Еще раз зыркнув на боксёра, Такара отошла в сторону, подтянула на себе штаны, подпрыгнула на месте, помотала башкой из стороны в сторону, спрятала рыжий хвост под мундир, и прошлась к двери, которая вела из ангара. Попинала её носком ботинка.
– Ну что, выходим? Всё, хорош тут тусоваться. Блять, как эту хрень открыть, а? – деваха оглядела замок, ваа, отлично, что не кодовой. А такой, по-мужлански, на засов запиралась. Еще раз глянув на Рёохея, Такара кивнула – готов? – а потом просто открыла этот засов и толкнула дверь от себя. – Тяжеленная, блять! – пришлось налечь плечом, и то дверь ели-ели поддалась, ровно настолько, чтобы Такарина тощая задница пролезла. Девчонка выскользнула, оглянувшись туда-сюда.
– Что за хренов лес, блять?! Куда нас затащили, гниды? Где этот хренов вертолёт? – шипела девка через плечо Сасагаве. А потом выпрямилась, во все свои сто пятьдесять пять сантиметров, поставила дыбом коротко стриженный над лбом ирокез и шагнула вперед, на подъездную дорожку. Где-то впереди замелькали черные фигуры, Такара бодро шла вперед, не оглядываясь, но точно зная, что Сасагава где-то за плечом высился. Все ощущения напряженно вытянулись, как-то слишком просто они вышли, слишком бодро шли, и какого хуя на них никто не обращает внимания?! Опытная в хреновых операциях Такара заднцей чуяла, что вот-вот… Вот-вот… Дыхание стало рваным, адреналин здорово так разбавил кровь, деваха остановилась, чтобы вдохнуть-выдохнуть и оглянуться: они отошли от ворот ангара вправа метров на сто. Вперед тянулась  широкая дорога, а за полосой деревьев виднелась большая площадка и та самая птичка, которая вонгольцам ох как была нужна.
– О! – мотнула башкой девчонка в сторону машины, как вдруг сбоку послышалось дикое рычание и лай. Только псин им не хватало. Деваха быстро развернулась и вскинула руку с пистолетом, сняв предохранитель, когда поняла: – Джо! Джо!
Псина с визгом сиганула на хозяйку и завалила её на землю. Ооо! Моя псина, псина моя! Живая! Такара счастливо рассмеялась, вцепившись в острые уши любимца – да ты живой, моя псина любимая! – вместе с ней зарычав, не заметив, как лай и визги привлекли внимание. Бойцы блэк-спела, что были поблизости, повернули головы:
– Эээй! – вскрикнул кто-то и кинулся вперед, к странной компашке, Такара заткнулась – блять! Задница никогда не обманывает! – Эй вы там! Это еще кто? – первый, кто оказался на расстоянии ближе выстрела, заценил, что морды какие-то подозрительные, хоть и знакомые. Еще трое подскочили с другой стороны, Такара спихнула с себя псину и вскочила рядом с Сасагавой уже с зажженным кольцом. Вот уж таких рыжих патл, да бритых голов в отряде точно не было! Блэк-спельцы угрожающе подбирались кругом, псина, которой морды эти чужие уже осточертели, неприветливо зарычала, скалясь у ног зхозяйки, и офицеры еще непонятливее нахмурились – откуда на засекреченной территории неучтенная псина?! – А ну стоять! – на всякий случай оранули они, пока не выяснили всё.
– Я тебе щас встану, – рявкнула девка и дёрнула башкой, разбросав все свои патлы, и нахрена прятала?! Вот гниды, ползли со стороны вертолета, как ей битой махать?! Они отсюда не уберутся пешком, а разъебашить вертолёт вместе с этими уродами Такаре с её нервной подружкой-битой, да как нехрен делать! Тц, гребаный нахрен! Рыжая неожиданно подпрыгнула на месте, схватила Сасагаву за пиджак и драпанула в сторону, что б не задеть вертушку, если шмальнёт. У народа тут же вспыхнули кольца, послышались вопли и выстрелы над головами. Такара остановилась. Полторы секунды ей понадобилось, чтобы сунуть кольцо в коробочку, развернуться и замахунуться, плюнув на троих блэк-спельцев, которых заметила за спиной. Бита выжрала пламя Урагана, а в грудь Сасагавы и спину Такары полетели голубые стрели арбалета Дождя. Ей бы обернуться, но еще двое сучар вскинули автоматы, и она шарахнула по ним битой от души под автоматную очередь: грохот долбанул по ушам, пули врезались в деревья, мелкие бомбы взрыли землю, крупные раздолбали асфальт, рыжая подпрыгнула от радости, плечом чувствуя Сасагаву.