В этом году ежегодный съезд Вонголы и союза дружественных  семей с целью поговорить о проблемах сплочения и любви друг к другу, проходил в дорогом отеле, любезно предоставленном небольшой, но гордой семьей Бовино – ох, какой милый реверанс, Десятый, в стороны собственного Хранителя Грозы, это вызывает такое невероятное умиление~ Несчастный Босс Бовино был так рад, горд и обескуражен, что мог только улыбаться каждому участнику съезда, да каждый раз, когда юный Ламбо попадал в зону действия его любящих ручонок, хватать мальчика за пуговицу пиджака, и приговаривать: «мадонна, все же будет хорошо?! Ооо, мадонна! О, мадонна, тысяча виноградников, эта Вонгола… о, мадонна, эта Вария! В прошлом году… в прошлом году…!». В прошлом году во время такого же мирного съезда резиденция семьи Каваллоне, которая съезд и принимала, не досчиталась нескольких этажей, статуй, фигурных деревьев, сараев, винных погребов и невинностей, но это другая история. Кажется, и Вонгола своей многочисленностью и суровостью подхода к съезду в лице Хранителя Урагана, и Вария своими мрачными физиономиями в лице… в лице большинства офицеров, не внушали семьей Бовино доверия, не смотря на то, что съезд был именно для этого и созван. Создание доверительных уз… Ох, гениальная идея, наш прекрасный Десятый Вонгола~ла. Мы все в великом восхищении, ты не представляешь каком… И надо бы это восхищение сейчас чем-нибудь запить, жара стояла невероятная. У Луссурии даже волоски ярко-зеленой челки прилипли к вискам. Где-то между обсуждением царившего эмоционального микроклимата в семьях и тренингом на сплочение и взаимодействие среди Хранителей различных семей, который Вария, конечно, сорвет, если на нее не надавит, как всегда, уважаемый Девятый…  Словом, наконец-то выдалась, свободная минуточка, и Хранитель Солнца Варии, накинув на плечи прекрасный, ослепительно-белый пиджак, улизнул с двадцать восьмого этажа отеля, чтобы спуститься вниз, в ресторан, где к полднику уже готовят невыразимо-великолепные пирожные. Прогулявшись по гулкому, хранившему прохладу холлу, Луссурия, двумя руками широко распахнув двери ресторана, шумно вошел, ослепительно улыбаясь.
– Ола~ла, мои дорогие! – на этой неделе «лишних» людей в отеле не было и все хорошо знали лица друг друга. – Ооо, святые, какая сегодня жара… – оттянув шелковый шейный платок, проговорил мужчина и буквально скатился с тонких перилл высокой площадки – зал ресторана находился чуть внизу относительно входных дверей. – А что сегодня пить? Ааа? Ооо~ А что там такое-такое?.. – никто не обратил внимания на фееричное появление самого яркого солнца, и это было почти обидно. Поджав губы, Луссурия выразительно прошелся по ковровой дорожке, стащив с какого-то стола чистый, пустой бокал, когда увидел, что впереди, у стойки со сладостями кучковалась толпа народа. Луссурия, мягко поведя бедрами, маневрируя меж столов, подошел поближе, увидев, как толпа мужчин окружила маленького представителя семьи Бовино – Хранителя Грозы, и пыталась не то что-то у него вызнать, не то что-то с него стрясти: выпивку? сладости? схему эвакуации из отеля со всеми черными выходами?  – Ола~ла, – любопытно взмахнув своей яркой челкой, солнцеликий сунул нос в самую толпу, когда кто-то, видимо не выдержав, подхватил рогатого хранителя под мышки и поставил на стол, указав пальцем куда-то в сторону. – Вот! Он все видел, он докажет!
Все с порицающим "ууу" повернули головы. Луссурия проследил взглядом за этим обличительным пальцем, с удивлением для себя обнаружив в той стороне харизматичного Босса семьи Каваллоне, ох, как же ему едет его пшеничная шевелюра, будто солнцем поцелованный… прекрасный, прекрасный Босс Дино, но… что тут вообще происходит?~ Вариец заинтересованно оглядел толпу, а потом мальчика.
– Ола~ла, неужели этот невинный теленок съел все твои пирожные, мой страстный, и ты теперь так зли~ишься, аа~а? – пропел солнцеликий, чуть склонив голову набок и поглядывая на парня, который только что буравил взглядом теленочка.
– Хуже! – вдруг вскричал парень, хлопнув ладонью по столу, на который только что поставил Ламбо, – этот паршивец вместе с лохматым Каваллоне… вчера катали девчонок на моем! Моем новеньком мотоцикле! Ооо!

Не смотря на ярко-ярко сияющее в зале ресторана солнышко, да не одно, лица парней, заловивших маленького вонгольского теленочка, становились все мрачнее и мрачнее. Появившийся вариец их ничуть не вдохновил, более того, он был здесь совсем не к месту. Мстительный владелец эпично утопленного мотоцикла сверлил взглядом подошедшего, а потом зыркнул на заблеявшего теленка, дернув того за полу пиджака.
– Молчи там, парнокопытное! Я до тебя потом доберусь, – парень был очень зол, и угроза была очень яркой. Страстный, ох, злой-злой итальянец дажеруками взмахнул на ребятеночка. – Зачем тебе понадобился мой мотоцикл? А?! Вы! – резко повернул он голову уже на Луссурию, который только и делал, что играл выразительными, длинными бровями, которые из-за приспущенных по переносице очков было видно, да сверкал глазами то на жалостливо блеющего вонгольского теленыша, то на его мучителей. Теленочек, не смотря на все его невероятное умение выгребать копытцами себе проблемы даже из под мраморного пола ресторана, был очаровательно мил. Ох, они все – такая большая, такая милая и сильная семья, которая должна поддерживать друг друга, зимой вязать шерстяные носочки и спасать малыша Ламбо от беды-беды, а летом варить клубничное варенье и снова спасать малыша Ламбо, который еще не расчитался с зимними бедами. Когда это дитя смотрит на тебя столь незамутненным, невинным и буквально молящим о спасении взглядом, теплое сердце варийского солнышка не может оставаться холодным. Иди же сюда, дитя, я прижму тебя к своей широкой груди~
– Ну конечно… сегодня здесь всем должно быть хорошо, крошка Ла-амбо, наш сообразительный грозёнок~ – мужчина широко улыбался, как будто заставлял верить в то, что он всех спасет, и даже такого несмышленыша спасет. Итальянец, почувствовав, что на сторону его жертвы пришло подкрепление, немного замешкался в собственной гневной тираде, и пропустил выпад уже против самого себя. – Ооо, мой страстный, мой страстный милый мальчик~ Уоо, боги, как ты прекрасен, ооо, какие у тебя в этот момент ще-ечки пухленькие, румяные~ – мужчина восторженно взмахнул руками в белоснежных рукавах пиджака, прижал ладошки к побледневшим от такой невероятно красоты щекам, скользнул вперед, теранулся бедром о бедро пылкого итальянца, заставив того в ужасе отшатнуться, а сам ненавязчиво так прислонился прекрасным задом к краю стола, спиной прикрывая буйного вонгольского хранителя: мы же все-таки семья, да-а?~ А никто не имеет права обижать мою семью, кроме меня самой семьи. Ох, мой милый, я потом сам сдам его за шкирку темпераментной вонгольской няньке, но… – Нуу~ мой сладенький, не нужно так злиться, – солнцеликий потрепал парня за щечку, пока тот не отшатнулся еще на добрых пару шагов, с выражением: «а ну их, этих вонгол!» – а то цвет лица совсем испортится, и ты уже не будешь таким привлекательным, да-да-да, мамочка знает, что говорит~
– Но мой мотоцикл! Этот негодяй утопил его в озере! Черт! Мой мотоцикл… в озере! А этот ему помогал! Вон он, отмалчивается в стороне стоит, как будто непричастный!
– Ааа, мотоцикл! – Луссурия хлопнул в ладоши, вернув снова внимание на себя, конечно, негодник, как ты можешь смотреть на кого-то другого, когда я, такой великолепный и ослепительный стою прямо перед тобой. Ох, смотри на меня, мой страстный~ слушай меня, мой пылкий~ иди же за мой, мой сладенький~ – Мотоцикл… ооо, можно… можно простить тебе весь твой пыл юности, но я хочу видеть его! У тебя уже есть права? – быстро спросил он теленка через плечо, а потом схватил его за руки и спустил со стола, поставив перед собой. – Пойдемьте же, идемьте и посмотрим! Погода сегодня… великоле-е-епная~ то, что нужно для прогулок, – и, схватив крошечку-грозёнка за его дрожащую, потную ручку, Луссурия, как ледокол в своем идеально белом костюме, потопал к выходу, поближе к солнцу, подальше от мрачных, скорых на расправу Вонгол, с некоторым неудовольствием отметив, что толпа пылких итальянцев, что-то громко крича и так же громко возмущаясь, кинулись за ними на перебой.
– Стой! Стой же! Я этого гаденыша не отпущу! Вонгола еще купит мне новый мотоцикл! – возглавил шествие пылкий пострадавший, поравнявшись с Ламбо и не спуская с него злобного взгляда, от которого, казалось, кудряшки на легкомысленной голове коровенка должны были загореться.

Отредактировано Lussuriya (16-01-2014 04:32:24)